А.А. Иванов, И.Е. Андрианова, В.Н. Мальцев, Г.А. Шальнова, Н.М. Ставракова, Т.М. Булынина, Т.А. Караулова, А.Ю. Бушманов, И.Б. Ушаков

Иммуно-микробиологическая компонента острого лучевого поражения и модификация его развития иммунотропными препаратами

Опубликовано в журнале Медицинская радиология и радиационная безопасность (http://www.medradiol.ru). 2016.  № 5

Введение

    Острый лучевой синдром – синоним термина «острая лучевая болезнь» (ОЛБ), полисистемное заболевание с характерным циклическим развитием. В зависимости от дозы облучения и её распределения по телу человека или животного варьируют сроки и причины гибели. Наиболее часто встречающейся и наиболее изученной является костно‑мозговая форма острой лучевой болезни, при этом в зависимости от вида млекопитающих гибель наступает на 7–30 сут от момента облучения, а причинами смерти чаще всего являются либо геморрагический синдром, либо инфекционные осложнения [1].
    Анализ совокупности причин, вызывающих развитие инфекционных осложнений при костно‑мозговой форме ОЛБ, и способы модификации их развития являются основной темой настоящей работы.

Костно-мозговая форма острой лучевой болезни – тотальный вторичный иммунодефицит

    Основой патогенеза костно‑мозговой формы ОЛБ является нарушение процесса кроветворения в результате радиационного повреждения клеток системы крови, обладающих на различных стадиях дифференцировки различным уровнем радиочувствительности.
    Лимфоцит – главная иммунокомпетентная клетка – обладает исключительно высоким уровнем радиочувствительности D₀ для различных типов клеток в силу их гетерогенности находится в широком интервале от 0,5 до 4,38 Гр [2]. Пополнение пула лимфоидных клеток происходит за счет пролиферации и дифференцировки стволовых клеток кроветворения, количество которых резко снижается при ОЛБ. За счет этих процессов развивается дефицит иммунокомпетентных клеток, и организм становится неспособным на иммунный ответ на генетически чужеродные агенты, в т.ч. возбудителей инфекции бактериального и вирусного происхождения.
    Более древней, с точки зрения эволюции, является система врожденного, естественного иммунитета, которая обеспечивается в здоровом интактном организме рядом различных клеток, а также белков, ферментов и низкомолекулярных веществ. Она также нарушается после облучения [2].
    Снижается барьер‑фиксирующая функция эпителиальных покровов за счет повреждения всех ее антимикробных составляющих. Бактерицидность сыворотки начинает угнетаться на уровне воздействия сублетальных доз излучения вследствие снижения содержания в ней лизоцима и пропердина. На уровне летальных доз излучения угнетение бактерицидности достигает максимальной выраженности за счет дополнительного снижения содержания в ней нормальных антител, трансферринов, интерферонов, бета‑лизинов, фибронектина и отчасти комплемента. Наиболее устойчив к действию излучения синтез нормальных IgM‑антител и комплементарная функция сыворотки крови, судя по классическому пути ее активации. Большое значение для борьбы с инфекциями имеют паттерн‑распознающие рецепторы, которые распознают и обезвреживают паттерны – токсическими субстанциями [3], свойственные как для микробов‑комменсалов, так и для патогенных агентов. Однако их значение в деле профилактики инфекционных осложнений ОЛБ еще недостаточно изучено.

Угнетение клеточных механизмов врожденного иммунитета зависит от снижения подвижности, бактерицидной и переваривающей способности свободных фагоцитов, от снижения поглотительной способности фиксированных фагоцитов, а также от снижения числа микрофагоцитов (нейтрофилов). Эффект начинается на уровне сублетальных доз и достигает максимальной выраженности на уровне летальных доз излучения, Данные о влиянии излучения на поглотительную функцию нейтрофилов крови крайне противоречивы из‑за нарушения стандартности постановки проб от облученных организмов. Судя по морфологии, наиболее устойчивы к радиации дифференцированные клетки врожденного иммунитета: макрофаги (D₀ – 5 Гр [2]) и ЕК‑клетки. Однако их функциональная активность угнетается раньше, чем снижения их числа. Кроме того, блокада ионизирующим излучением клеточной пролиферации клеток приводит к снижению числа макрофагов и ЕК‑клеток. Все это повреждает механизмы врожденного иммунитета, обеспечивающие противоинфекционную резистентность облученного организма.
    Таким образом, при облучении млекопитающих в среднелетальных и летальных дозах происходит разрушение системы врожденного иммунитета и нарушается способность к иммунной защите от микробов, населяющих организм человека и животных, а также экзогенных микроорганизмов.
    Данное состояние квалифицируется как вторичный (пострадиационный) иммунодефицит [2], а поскольку повреждаются практически все компоненты системы иммунитета, как клеточные, так и гуморальные, то он приобретает панцитопенический и даже тотальный тип. Поскольку при облучении в среднелетальных дозах часть животных выживает и происходит спонтанное восстановление кроветворения, а вслед за ним и иммунитета, то для иммунодефицита при ОЛБ характерным является циклическое развитие с определенным латентным периодом, периодом разгара лучевого поражения и глубокого поражения системы иммунитета, сменяющегося восстановительным периодом – т.е. иммунодефицит при ОЛБ обладает определенной цикличностью.
    Исходя из вышеизложенного, с точки зрения иммунолога, поражение си‑ стемы иммунитета в облученном организме можно оценивать как тотальный вторичный иммунодефицит. Данное определение является отправной точкой для подбора иммунотропных, а также иммунозамещающих средств профилак‑ тики и терапии ОЛБ, и, кроме того, для объяснения механизма противолуче‑ вого действия известных средств лечения ОЛБ.

Иммунозамещающие средства профилактики и лечения острой лучевой болезни

Трансплантация костного мозга

    Наиболее полным и эффективным замещением пораженной облучением системы иммунитета является трансплантация костного мозга [4]. Успешная трансплантация костного мозга, содержащего стволовые клетки, обеспечивает восстановление систем кроветворения и иммунитета только при наличии иммунологической совместимости донора и реципиента, в частности, при использовании аутотрансплантации [5]. Поскольку трансплантация костно‑ мозговых клеток и мезенхимальных стволовых клеток является большой, самостоятельной проблемой, имеющей свои позитивные и негативные научные и организационные стороны, то мы сочли нецелесообразным обсуждать ее в рамках настоящего короткого обзора.

Фармакологические препараты

Цитокины

    Цитокины, вещества эндогенного происхождения, являющиеся, как правило, продуктами жизнедеятельности лимфоидных и костномозговых клеток, обеспечивают регуляцию структуры и функции клеток систем кроветворения и иммунитета. В результате радиационного поражения системы иммунитета и кроветворения наблюдается резкий дисбаланс цитокиновой системы. фармакологическое вмешательство в систему цитокинов нельзя полностью квалифицировать как иммунозамещение, однако элементы этого эффекта, безусловно, имеют место.
    Одним из примеров позитивного действия цитокинов является лечебное действие препарата лейкоцитарного лейкинферона, содержащего комплекс цитокинов: ИЛ‑1, фактор некроза опухолей, макрофагингибирующий фактор, лейкоцит‑ингибирующий фактор при облучении мышей и обезьян. В опытах на мышах многократное подкожное введение [6] препарата в период от 4 ч до 10 сут после гамма‑облучения (ЛД 75/30) увеличивало выживаемость леченных животных до 48–80 %. Многократное введение лейкинферона сублетально облученным обезьянам обеспечило сохранение на повышенном уровне числа форменных элементов в периферической крови по сравнению с контрольными облученными животными.
    В то же время следует отметить, что препараты цитокинов, например ИЛ‑1β, обладающие выраженным противолучевым действием [7, 8], обусловливают ряд нежелательных фармакологических эффектов в виде озноба, головной боли, повышения температуры [7]. Вполне вероятно, что именно благодаря этим эффектам обеспечивается иммуностимулирующее, а не иммунозаместительное действие беталейкина, тем более, что лечебное действие этот препарат оказывает лишь в первые часы после облучения.
    Официнальный препарат рекомбинантный гамма‑интерферона ИФНγ – ингарон – рекомендован в качестве противовирусного препарата у человека при таких заболеваниях, как вирусный гепатит В и С, герпесвирусная инфекция и др. [9].
    Поскольку при ОЛБ, благодаря таким процедурам, как переливание крови и ее компонентов, велика вероятность заражения сывороточным гепатитом [1], поскольку обострение латентной герпетической инфекции сопровождает практически в 100 % случаев острой лучевой болезни человека в тяжелой форме [10], поскольку цитомегаловирусная инфекция является частым спутником иммунодефицитов [11], то представлялось целесообразным исследовать возможность применения на фоне облучения противовирусного интерферонового препарата. С этой целью в эксперименте на мышах, облученных тотально в дозе 5 Гр γ‑квантов, мы применили ингарон – рекомбинантный гамма‑интерферон. Препарат вводили подкожно в дозе 0,05–0,1 мл (5000–10000 мЕ) сразу после облучения, а затем ежедневно в течение 7 сут. После чего было исследовано состояние центральных органов кроветворения и иммуногенеза. результаты представлены в табл. 1.

Таблица 1

Влияние интерферона у (ИФНγ) на показатели (М ± m) системы крови и иммунитета на 8 сутки после облучения мышей в дозе 5 Гр γ-квантов

Примечание:
* – статистически значимая разница между группами 2 и 3 по критерию Стьюдента (р < 0,05)

    Как видно по данным табл. 1, препарат ингарон в использованных дозах в ряде случаев тормозит восстановление кроветворения у облученных мышей. Данное обстоятельство указывает на необходимость осторожного использования рекомбинантных препаратов интерферона в клинике ОЛБ.
    Наиболее успешным лечебным применением при лучевом поражении и других цитопенических состояниях является использование цитокинов с выраженной стимулирующей активностью, например, гранулоцитарно‑макрофагального колониестимулирующего фактора в комбинации с интерлейкином‑2 [12].
    Таким образом, при всей очевидности высокой фармакологической активности цитокиновых препаратов их использование сопряжено с определенным риском, требующим дополнительного экспериментального исследования на предмет уточнения диапазона действия, а также как показаний, так и противопоказаний для их применения при ОЛБ.
    Одним из наиболее ранних [13] и до настоящего времени наиболее распространенным и эффективным способом восполнения нарушенной облучением антиинфекционной резистентности являются антибиотики различных классов.

Антибиотики

    Собирательное понятие, объединяющее вещества различного, главным образом, микробного происхождения или их синтетических аналогов, по бактериостатической и бактерицидной способности. Основные принципы антибиотикотерапии при ОЛБ были сформулированы в работах Р.В. Петрова [13] и В.Л. Троицкого и М.А. Туманян [14]. антибиотикотерапия и антибиотикопрофилактика при лучевом поражении, т.е. в условиях иммунодефицита, принципиально отличается от терапии специфических инфекционных заболеваний.
    Пусковым моментом в развитии инфекционных осложнений при ОЛБ является не проникновение специфического экзогенного агента, а развитие дисбактериоза [15] в местах обитания нормальной микрофлоры: пищеварительном тракте, включая ротовую полость, на коже, мочевыводящих путях, слуховом проходе и т.д. Этот процесс начинается уже в латентом периоде в форме безудержного размножения условно‑патогенных бактерий группы кишечной палочки, стафилококков, стрептококков и др., вытесняющих бактерии антагонисты: лактобациллы и бифидобактерии. развитие дисбактериоза при лучевом поражении обусловлено не экзогенными, а внутренними причинами, основной из которых является снижение иммунной защиты организма. Совокупность изложенных причин обусловливает необходимость раннего применения средств повышения антиинфекционной резистентности. Наиболее простым и доступным является использование антибиотиков и других противомикробных средств. Закономерно назначение антибиотиков широкого спектра действия уже в латентный период заболевания, когда с помощью методов физической и биологической дозиметрии установлены дозы облучения от сублетальных до абсолютно летальных. Поскольку все более широкое распространение приобретают антибиотико‑резистентные формы микробов и фармацевтическая промышленность постоянно поставляет в лечебную сеть все новые и новые антибиотики, то нецелесообразно рекомендовать конкретные антибиотики, а следует исходить из наличия имеющихся препаратов.
    Необходимо иметь ввиду наличие у большинства антибиотиков выраженных побочных эффектов. Наиболее неприятным для радиационной патологии является их способность тормозить пролиферацию кроветворных и иммунокомпетентных клеток. Данное обстоятельство приводит к тому, что у облученных животных вместо терапевтического эффекта мы отмечаем замедленное восстановление кроветворения по сравнению с нелеченными, и даже сокращение продолжительности жизни.
    Высказанный тезис иллюстрирует простой пример. Энтеральное применение малоадсорбируемых антибиотиков – гентамицина и ристомицина [16], а в другом опыте гентамицина и нистатина [17] с первых по 21 сут после облучения мышей γ‑квантами в летальных дозах увеличивало их выживаемость на 20–50 % по сравнению с нелечеными облученными животными. Позитивный эффект, выражающийся в увеличении продолжительности жизни, при кишечной форме ОЛБ с
5,9 ± 0,2 до 6,9 ± 0,4 сут обеспечивало применение этих антибиотиков [17] . Однако в том случае, когда у животных до облучения обнаруживали наличие протея и повышенное содержание энтерококков, лечение их антибиотиками, напротив, увеличивало смертность мышей после облучения на 20 %, сокращало продолжительность жизни при кишечной форме ОЛБ с 5,3 ± 0,3
до 4,5 ± 0,3 сут. В специальном фармакологическом эксперименте на интактных мышах было изучено влияние семидневного приема антибиотиков: гентамицина в средней суточной дозе 4 мг на животное и нистатина в дозе 20 тыс. ед. на состояние кроветворения у животных [18]. результаты представлены на табл. 2.

Таблица 2

Гематологические показатели мышей (СВАхС57ВL)F1, получавших гентамицин и нистатин с питьевой водой в течение 7 суток (М ± m)

Примечание: * – статистически значимая разница между группами, критерий Стьюдента, р < 0,05
Показатели:

    Как видно по таблице, семисуточное потребление с питьевой водой даже малоадсорбируемых антибиотиков обусловливает статистически значимое снижение числа кариоцитов в костном мозге и массы селезенки. Полученный эффект может быть обусловлен прямым действием антибиотиков на пролиферативную активность костномозговых и лимфоидных клеток, или опосредованным, за счет снижения антигенной нагрузки, вследствие подавления роста микрофлоры.
    Следует также иметь в виду, что отмена антибиотиков приводит к количественному «взрыву» микрофлоры кишечника – число микробов кишечной группы увеличивается в десятки тысяч раз [16]. «Гашение» этого эффекта достигается введением пробиотиков – микробов антагонистов, в частности, бифидобактерий.

Пробиотики

    Пробиотики – классы микроорганизмов, обладающих антагонистической активностью в отношении условно‑патогенных и патогенных микроорганизмов и используемых в терапевтических целях.
    В литературе имеются сообщения о способности пробиотиков (лактобацилл и бифидобактерий) оказывать лечебный эффект на облученных животных при энтеральном введении [15]. результаты экспериментальных исследований нашли практическое применение. Препарат биобактон сухой, в состав которого входят лактобактерии, рекомендован для лечения и профилактики дисбактериозов и кишечных инфекций у работников радиационно‑опасных производств [19]. В ГосНИИ ОЧБ ФМБА России разработан препарат витафлор, содержащий живые лактобациллы. В наших экспериментах на мышах (СВахС57BL)F1, облученных в дозе 6,5 Гр γ‑излучения, доказана способность этого пробиотика повышать выживаемость облученных животных при совместном использовании с антибиотиками гентамицином и нистатином. Среди мышей, леченных антибиотиками, погибли все животные, тогда как внутрижелудочное введение витафлора за 1 сут до облучения, а затем еще 6 сут обеспечило выживание 45 % мышей за 30 сут наблюдения. различия статистически значимы: критерий χ² = 9,2, р < 0,001.
    Микрофлора кала до облучения была представлена в основном кишечными палочками,
lg KOE_м/г кала = 6,2 ± 0,1. После облучения их число возрастало до 6,8 ± 0,05. При назначении антибиотиков изолированно или в сочетании с витафлором содержание кишечных палочек снижалось на 14 сут до уровня менее 4,0. Применение одних антибиотиков не предотвращало появление энтерококков, которые не определялись до облучения, а даже наоборот, способствовало увеличению их количества в кале мышей до lg KOE_м/г кала > 9,0. В моче мышей этой группы протей обнаружен в 69 %. После сочетанного применения антибиотиков и витафлора высеваемость протея снижалась до 14 %.
    Таким образом, по нашим данным, наиболее эффективное применение антибиотиков для лечения ОЛБ должно сопровождаться введением пробиотиков. Данное положение дополняет основные принципы антибиотикотерапии при лучевом поражении, сформулированные классиками радиационной иммунологии [13, 14]. Важным с практической точки зрения является профилактика дисбактериозов и кишечных инфекций у работников радиационно‑опасных производств, поскольку это мероприятие – реальный путь повышения радиорезистентности.

Гуморальные факторы системы иммунитета

    Наиболее широко представленными в количественном отношении в организме человека и животных являются иммуноглобулины различных классов, различные белки, обладающие антибактериальной активностью, такие как белки системы комплемента и сопряженной с ними системы пропердина, лактоферрин и трансферрин, лизоцим и др. Особую группу составляют белки – регуляторы в системе иммуногенеза и гемопоэза – цитокины, включая интерфероны.
    Иммуноглобулины в большинстве своем в функциональном отношении являются антителами, способными обеспечивать бактериостатическое и бактерицидное действие против ряда бактерий и вирусов, а также антитоксическое действие [20]. Вполне логичным стало успешное применение гомологичных гамма‑глобулинов при лечении экспериментальной ОЛБ [21]. Были предприняты попытки объяснить противолучевые свойства иммуноглобулинов наличием в их составе нормальных противотканевых антител [22]. Поскольку в этой и ряде других работ [23] авторы при изучении противолучевых свойств иммуноглобулинов исходили из концепции их десенсибилизирующих и иммуностимулирующих свойств, то исследовались их эффекты при введении в первые часы и сутки после облучения.
    В 1980‑е гг. были получены коммерческие препараты иммуноглобулина со сниженной реактогенностью, и поэтому пригодные для внутривенного введения, и началась новая эра в лечении иммунодефицитов гуморального типа. Были сделаны первые попытки применения внутривенного иммуноглобулина (сандоглобулина) для лечения больных ОЛБ из числа участников ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. Несмотря на то, что клинически эффект сандоглобулина не был доказан – логически его применение было вполне обосновано [24]. Иммуноглобулин для внутривенного введения был применен для лечения больных ОЛБ, пострадавших в инциденте в Токаимура (Япония) [25].
    Экспериментальное доказательство успешного применения стерильного гомологичного гамма‑глобулина, полученного методом спиртового осаждения, получено в опытах на собаках, облученных в абсолютно летальной дозе. Препарат был наработан в ЦНИИГПК из сыворотки крови здоровых собак в соответствии с техническими условиями изготовления препарата гамма‑глобулина для внутримышечного введения. В отличие от ранних работ в этой области гамма‑глобулин вводили не в ранние сроки, а в период разгара лучевой болезни, в период развития иммунодефицита [26]. Эксперименты выполнены на 34 беспородных собаках обоего пола с исходной массой тела 11–15 кг. Животных облучали γ‑квантами ⁶⁰Со на установке ЭГО‑2 в дозе 3,65 Гр при мощности дозы 0,28–0,33 Гр/мин, что соответствует ЛД98–100/45.
    Полученный иммуноглобулин (ИГ) вводили под кожу трехкратно: на 7, 10 и 13‑е сут после облучения в разовой дозе 50 мг/кг, что соответствовало 2,5– 3,0 мл (в зависимости от массы тела собаки). таким образом, начало применения ИГ предшествовало возникновению инфекционных осложнений или осуществлялось в их латентный период. ИГ использовали на фоне пероральной антибиотикотерапии, назначаемой в период с 3‑х по 25‑е сут 2 раза в день. По показаниям антибиотикотерапию продолжали в более поздние сроки – до 36‑х сут. Использовали бисептол, нистатин, гентамицин, ампициллин, ристомицин, олететрин, рифампицин.
    В зависимости от характера лечения облученные собаки разделены на 3 группы: I группа – леченные ИГ в комплексе с антибиотиками (12 собак); II  группа – леченные антибиотиками (12 собак); III группа – нелеченые (10 собак).
    При анализе полученных результатов прежде всего обращают на себя внимание данные по выживаемости облученных собак. Все нелеченые собаки III группы пали; среди собак II группы выжило 41,6 %, а среди собак I группы – 83,3 %, т.е. применение ИГ повысило выживаемость собак на 41,7 % по сравнению с леченными только антибиотиками и на 83,3 % по сравнению с нелеченым контролем (различия статистически достоверны, p < 0,05–0,01).
    Применение ИГ способствовало более легкому течению ОЛБ. Так, у собак I группы существенно реже по сравнению с собаками II группы наблюдали нарушения функции желудочно‑кишечного тракта (ЖКТ) (25 % случаев против 66,6 %), снижение двигательной активности (50 и 83,3 % соответственно), появление отеков (16,6 против 30 %), и ни у одной собаки не отмечено проявлений геморрагического синдрома, тогда как у собак II группы в 41,6 % случаев возникали кровоизлияния и в 16,6 % – кровотечения. У нелеченых собак все клинические проявления ОЛБ были выражены в значительно более сильной степени, чем у леченых собак, особенно по сравнению с получавшими ИГ.
    Аналогичные различия между собаками разных групп отмечены при наблюдении за динамикой массы тела и температурной реакцией. Наименьшее падение массы тела и возвращение к исходным показателям на 35‑е сут имело место у собак, получавших ИГ; у собак, леченных антибиотиками, масса тела постепенно падала до 21‑х сут, после чего наблюдали некоторое ее повышение, но исходных величин она не достигала; у нелеченых собак происходило прогрессирующее падение массы тела к моменту гибели.
    У всех нелеченых собак температура резко повышалась уже в ближайшие сроки после облучения и к моменту гибели достигала 40,3–40,4 °С, а иногда доходила до 41 °С. У всех леченных антибиотиками собак в период 14–35‑х сут температура превышала нормальные показатели (более 39,5°С, достигая 40,5°С). В то же время лишь у некоторых собак, получавших ИГ, температура превышала нормальные показатели в период 14–21‑х сут (до 39,7°С) и на 28‑е сут (40–40,2°С).
    Заметное благоприятное влияние применения ИГ проявилось и в отношении гематологических показателей. У собак, леченных И Г, отмечено несколько менее выраженное падение числа лейкоцитов и эритроцитов в периферической крови и более раннее и полное восстановление их количеств по сравнению с собаками, леченными только антибиотиками, и особенно в сравнении с нелечеными, у которых процесс восстановления не имел места.
    Благоприятное влияние использования ИГ проявилось в реакции СОЭ. У собак II и III групп происходило резкое увеличение СОЭ, которое на 14– 21‑е сут достигало 45–55 мм/ч. В то же время у собак, получавших И Г, ни в одном случае СОЭ не превышала 25 мм/ч.
    Таким образом, полученные результаты свидетельствуют о том, что отсроченное применение нормального гомологичного ИГ оказывает выраженное терапевтическое действие при ОЛБ собак, повышая выживаемость облученных леченых животных и облегчая тяжесть течения лучевого заболевания.
    Целесообразность применения иммуноглобулинов при ОЛБ обусловлена отсутствием у них способности тормозить восстановление кроветворения, что является характерным свойством антибиотиков. Кроме того, важно помнить, что иммуноглобулины являются эффективным средством в борьбе с вирусными инфекциями, сопровождающими цитопенические состояния, в т.ч. и ОЛБ.
    Таким образом, изложенные выше результаты дают основания дополнить классические положения о профилактике и терапии инфекционных осложнений при ОЛБ пунктом о необходимости применения антибиотиков в комбинации с иммуноглобулинами при лечении ОЛБ.
    Возможно, не столь распространенным, но в тоже время эффективным является использование при цитопенических состояниях железосодержащих белков лактоферрина и трансферрина [27].
    В наших экспериментах в качестве средства лечения ОЛБ в эксперименте мы применили лактоферрин – белок, содержащийся в крови, молоке и молозиве. Белок, обеспечивающий бактерицидные и бактериостатические свойства грудного молока [28].
    Лактоферрин (ЛФ) – компонент молока млекопитающих был открыт более 50 лет назад [28]. Он является природным гликопротеином с молекулярной массой ~80 кДа. ЛФ  относится к классу железосодержащих белков трансферринов и существует в двух формах: свободной и связанной с ионами железа. Молекула ЛФ содержит два активных центра, фиксирующих железо (Fe³⁺), которые располагаются на двух функциональных доменах белка. ЛФ присутствует в наружных секретах млекопитающих, в слюне, в гранулах полиморфно‑ядерных нейтрофилов. В крови его концентрация составляет 1 мкг/мл, увеличиваясь при остром воспалении до 20 мкг/л. Наибольшая концентрация ЛФ наблюдается в молоке животных на ранней стадии лактации (до 7–10 г/литр).
    В настоящее время продолжается изучение особенностей действия ЛФ в организме, что объясняется его полифункциональностью. Наиболее важной биологической функцией ЛФ  является противоинфекционная. ЛФ  входит в схему комплексного лечения кандидозов противогрибковыми препаратами, что значительно повышает эффективность их терапевтического применения. Установлено, что ЛФ  индуцирует в организме синтез интерлейкина‑18 и интерферона‑γ, которые являются противовоспалительными цитокинами. ЛФ  усиливает иммунную защиту организма. ЛФ  успешно применяется для лечения бронхиальной астмы и лечения язвы желудка.
    Известно применение человеческого ЛФ  для стимуляции миелопоэза, восстановления содержания нейтрофилов, лечения анемии, угнетения воспаления, подавления роста солидных опухолей и активации NK‑киллеров. ЛФ  применяют при лечении онкологических заболеваний желудка, кишечника, легких, мочевого пузыря, матки, лимфосаркомы (внутривенные, внутриполостные инъекции или местные аппликации), для профилактики формирования метастазов при аденоме и карциноме легких, мочевого пузыря, пищевода и прямой кишки. его используют также в виде аппликаций для лечения местных воспалительных процессов после химиолучевой терапии опухолей орофарингеальной зоны и пищевода.
    Нами было изучено влияние ЛФ  на выживаемость и гемопоэз облученных морских свинок. В ходе исследований установлено, что ЛФ  способен существенно увеличивать выживаемость облученных животных и ослаблять постлучевую цитопению [28].
    В экспериментах использовали ЛФ , полученный биотехнологическим методом из молозива млекопитающих (методика ТУ/ТR 9380‑001‑424118073‑04). ЛФ  был насыщен на 15–20 % ионами железа (Fe³⁺) и растворен в биологически совмещенном буфере. Гомогенность ЛФ  составляла 95 %, судя по результатам хроматографии и электрофореза в полиакриламидном геле. Гель‑фильтрационная хроматография не выявила наличия олигомеров белка в ЛФ.
    Лечебная эффективность ЛФ  была изучена в опытах на 27 морских свинках массой около 350 г. рандомизацию контрольных и опытных групп осуществляли по массе тела и числу лейкоцитов периферической крови. Показатели крови соответствовали нормальным значениям. Животных облучали γ‑квантами 137Сs в дозе 2,5 Гр на установке «ИГУР» (мощность дозы 20,45 мГр/сек). В результате облучения у животных развивалась костно‑мозговая форма ОЛБ.
    Подопытным животным после облучения ежедневно подкожно вводили раствор ЛФ  в физиологическом растворе в количестве 65 или 300 мкг/кг, в объеме 0,2 мл на 1‑е – 14‑е сут лучевой болезни. В эти же сроки контрольные нелеченые животные получали физиологический раствор хлорида натрия в объеме 0,2 мл. Влияние ЛФ  на статус облученных животных оценивали по их выживаемости в течение 30 сут после облучения, а также по количеству лимфоцитов и нейтрофилов в периферической крови. Обследование проводили за 3–4 дня до и на 7, 12, 16, 18, 21 и 32‑е сут после облучения.
    Было установлено, что нелеченые животные контрольной группы выживали в 53,8 % случаев. Лечебное применение ЛФ  повышало выживаемость облученных морских свинок до 85,7 %
(65 мкг/кг) и 100 % (300 мкг/кг).
    Помимо наблюдения за клиническим течением ОЛБ подопытных групп животных обследовали и определяли содержание лимфоцитов и нейтрофилов в периферической крови. Наиболее значимый эффект зафиксирован при обследовании в разгар цитопении на 12‑е сут после облучения.
    В это время содержание лимфоцитов в леченой группе составило (2,5 ± 0,2), а в контрольной нелеченой группе – (1,4 ± 0,1)×10⁹/л. разница между показателями статистически значима (критерий Стьюдента t = 4,7; p < 0,01).
    Содержание лимфоцитов в группах леченых животных во все сроки наблюдения было выше, чем в контрольной группе морских свинок, не получавших ЛФ . Критерий знаков свидетельствует о том, что этот эффект ЛФ  носит статистически значимый характер (р = 0,05).
    Выраженное стимулирующее воздействие на гемопоэз отмечено при определении числа нейтрофилов в периферической крови. На 16‑е сут после облучения после введения ЛФ  в ежедневной дозе 65 или 300 мкг/кг содержание нейтрофилов было равно (2,0 ± 0,3)×10⁹/л и
(3,5 ± 0,9)×10⁹/л в леченых группах и (0,8 ± 0,2)×10⁹/л в контрольной группе. Критерий Стьюдента был равен соответственно t = 3,3 и 2,9; р < 0,01. На 18‑е сут после облучения в группе леченых животных (65 мкг/кг) также было отмечено превышение показателей над контрольной группой. В леченой группе – (5,9 ± 0,6)×10⁹/л, в контрольной группе – (2,9 ± 0,5)×10⁹/л. Отмеченная разница между показателями носит статистически значимый характер (критерий Стьюдента t = 3,8; р < 0,01).
    Анализ полученных данных позволяет сделать вывод о том, что лечение ОЛБ ЛФ  повышает выживаемость животных и снижает выраженность постлучевой цитопении, судя по содержанию лимфоцитов и нейтрофилов в периферической крови.

Стимуляторы иммунитета и кроветворения

Вакцины, природные и синтетические высокомолекулярные соединения

    В качестве средств профилактики развития ОЛБ, а также ускорения восстановления иммунитета и кроветворения указанные в названии подраздела вещества были предметом интенсивного изучения в течении нескольких десятилетий. На эту тему написаны монографии [29, 30] и обзорные статьи [31]. В порядке исторической справки мы сочли необходимым напомнить, что в 1960‑е гг. был создан первый отечественный высокомолекулярный препарат РС‑10 – эффективный при внутривенном введении в первые часы после облучения. Препарат защищал и ускорял восстановление лейкоцитарного ростка. Существенным недостатком была высокая реактогенность РС‑10 [32].
    Препараты высокомолекулярной гетерологичной ДНК не давали побочных реакций и обеспечивали увеличение выживаемости и стимуляцию восстановления кроветворения при введении обезьянам уже через 24 часа после облучения [33].
    Вакцины, приготовленные из бактерий кишечной группы, а также эндотоксин этих бактерий широко исследовались в СССР и за рубежом [29–31]. Значительный экспериментальный успех был достигнут при использовании брюшнотифозной и дизентерийной вакцин [34].
    Проведено сопоставление противолучевой эффективности брюшнотифозной вакцины с секстаанатоксином (БТС) и экспериментальной дизентерийной дивакцины (ДИАШ). При изолированном назначении мышам, собакам и обезьянам в ранние сроки после облучения в дозах, близких к минимально абсолютно летальным, вакцина ДИАШ оказалась более эффективной. На собаках оба средства приблизительно в одинаковой степени усиливают действенность табельной схемы комплексного лечения пораженных ионизирующим излучением. БТС и ДИАШ оказывают однонаправленное стимулирующее действие на функцию кроветворения и антиинфекционную резистентность в облученном организме.
    Опыты проводили на 752 мышах‑гибридах (СВАХС57Вl) F1, 134 беспородных собаках обоего пола массой 9–21 кг и обезьянах macaca fascicularis массой тела 1,6–3,0 кг. Все животные подверглись однократному тотальному воздействию γ‑излучения ⁶⁰Со в дозе 3,46 и 3,65 Гр (собаки), 5,76 (обезьяны) и ¹³⁷Сs в дозе 8,64 Гр (мыши). Вакцину БТС или ДИАШ вводили в оптимальных дозировках однократно подкожно через 4–5 ч после облучения (мыши) и через 24 ч (собаки, обезьяны). Кроме того, у части собак и обезьян определяли влияние однократного введения изучаемых средств на эффективность табельной схемы лечения, состоящей главным образом из сменного назначения различных антибиотиков и витаминов.
    Проведенные исследования показали, что изучаемые вакцина БТС и вещество ДИАШ в опытах на мышах имеют сходную эффективность. При подкожном назначении БТС через 5 ч после облучения увеличение выживаемости леченых животных составляет 37,5 % по сравнению с 10 %‑ной выживаемостью в контроле. От введения ДИАШ выживало в среднем 52 % при 18 %‑ной выживаемости в контрольной группе.
    Преимущество ДИАШ проявилось в опытах на собаках и обезьянах. Оказалось, что БТС эффективна только при дозе облучения, не превышающей СД₉₀. Однократное подкожное введение БТС через 24 ч после облучения в единой лекарственной форме или в виде свежеприготовленной смеси брюшнотифозной вакцины (БТ) и секста‑анатоксина (С) увеличивает выживаемость собак на 27,9 % по сравнению с контролем. При дозе облучения 3,65 Гр эффект БТС исчезает. В то же время ДИАШ в дозе 4 мг/кг, введенная однократно подкожно в те же сроки, обеспечивает увеличение выживаемости животных на 42 % при дозе облучения 3,65 Гр. такой же эффект от ДИАШ был выявлен и при дозе 3,46 Гр (СД₉₀). Следовательно, по этому показателю – эффективности при минимальном абсолютно летальном облучении – ДИАШ превосходит БТС.
    В отношении влияния препаратов на течение ОЛБ, на изменения периферической крови можно сказать, что оба вещества при соответствующих дозах облучения смягчают тяжесть поражения по клиническим показателям и данным периферической крови, на 1–4 сут удлиняют среднюю продолжительность жизни павших животных.
    Через 24 ч после введения оба средства вызывают нейтрофильный лекоцитоз перераспределительного характера, величина которого приблизительно одинакова при введении как БТС, так и ДИАШ.
    Преимущество ДИАШ проявилось и в опытах на обезьянах. Однократная инъекция ДИАШ из расчета 5 мг/кг через 24 ч после облучения в дозе 5,76 Гр с последующей терапией антибиотиками и витаминами обеспечила выживание 3 животных из 6, тогда как в группе обезьян, леченных только по схеме, выжила 1. В аналогичных условиях применение БТС в дозе 0,2–1,5 мл оказалось неэффективным. Доза облучения обезьян в указанных опытах превышала СД₁₀₀, поэтому, так же как и в опытах на собаках, при назначении БТС положительных результатов получить не удалось.
    Вместе с тем, при дозах облучения, близких к минимальным абсолютно летальным, оба средства приблизительно в одинаковой степени усиливают действенность табельной схемы комплексного лечения пораженных ионизирующим излучением. Выживаемость облученных собак была повышена до 77–88 % при 27 %‑ной выживаемости в группе животных, леченных только по схеме. Следует подчеркнуть, что эти сравнительные опыты (3 повтора) с примененными средствами были проведены одновременно.
    Важным обстоятельством, положительно характеризующим оба средства для дальнейшего применения у человека, является отсутствие при их введении выраженной общей реакции, столь характерной для большинства известных высокомолекулярных соединений. При подкожном введении БТС отмечена только местная воспалительная реакция, при инъекции ДИАШ у части собак выявлена легкая общая реакция в виде некоторого снижения пищевой возбудимости или снижения двигательной активности, эпизодического повышения температуры тела до 39,2–39,5°С через 24 ч после введения. Это позволяет широко использовать БТС при массовых поражениях даже вне стационара, а также облегчает внедрение в медицинскую практику ДИАШ. При анализе противолучевого действия указанных веществ выявлены однонаправленные механизмы – это стимулирующее влияние на гемопоэз и антиинфекционную резистентность.
    Особый интерес представляют данные о влиянии противогриппозных вакцин – вакцин массового применения – на течение ОЛБ [35, 36].
    Особенности противолучевого действия вакцины гриппол (ВГ) были изучены в опытах на различных видах лабораторных животных (мыши, хомячки, собаки). Все животные были подвергнуты общему воздействию γ‑излучения ¹³⁷Сs на установке «ИГУР» в дозах, вызывающих костномозговую форму ОЛБ при мощности дозы в диапазоне 12–20 мГр/с.
    С целью определения оптимальных сроков введения ВГ для повышения радиорезистентности мышей 0,2 мл вакцины вводили за 7 или 14 сут до воз‑ действия излучения в дозе 7,5 Гр. результаты проведенных опытов показали, что большая эффективность радиозащитного действия ВГ имела место при введении вакцины за 14 сут до воздействия излучения. В группе мышей, получившей В Г, из 10 животных выжило 9 (90 %), а в контрольной из 10 – 3 (30 %). Эффект статистически значим, χ² = 5,2; p = 0,02. При введении вакцины за 7 сут до воздействия излучения в защищенной группе эффект менее выражен – из 12 животных выжило 9 (75 %). Эффект статистически не значим по сравнению с контрольной группой. Следовательно, 14 сут до воздействия излучения – это оптимальный срок введения ВГ для проявления ее радиозащитного действия.
    Противолучевой эффект ВГ обнаружен и при воздействии на мышей излучения в дозе, приближающейся к минимальной абсолютно летальной (8,5 Гр), которая приводила к гибели 10 из 10 контрольных мышей. При введении мышам ВГ в объеме 0,2 мл за 14 сут до воздействия излучения выжило 2 из 10 мышей. О благоприятном влиянии препарата на течение ОЛБ свидетельствует увеличение продолжительности жизни павших защищенных мышей 16,5 ± 1,1 сут против 10,9 ± 1,1 сут в контроле. разница между показателями в сравниваемых группах статистически значима по критерию Стьюдента t = 3,6; р < 0,01.
    Противолучевой эффект ВГ сохранялся при увеличении интервала между иммунизацией и облучением до 1,5 мес. Из 40 защищенных мышей после воздействия излучения в дозе 8,5 Гр выжило 25 (62,5 %), а в контрольной группе – 4 из 20 мышей (20 %). разница между выживаемостью животных статистически значима, χ² = 8,0, p = 0,005.
    В опытах на хомячках в контрольной группе погибли 5 из 12 (41,7 %), из 36 хомячков, вакцинированных за 1, 7, 10 сут до воздействия излучения, по‑ гибли 5 (13,9 %). Статистическую значимость смертности между группами оценивали по U‑критерию (U = 2,29; p < 0,05).
    Результаты изучения состояния гемопоэза представлены в табл. 3. Видно, что на 8‑е сут после воздействия излучения у вакцинированных мышей число клеток в костном мозге бедренной кости статистически значимо выше по сравнению с контрольными животными.

Таблица 3

Влияние вакцины «Гриппол» на содержание клеток в костном мозге бедренной кости мышей после воздействия излучения в дозе 6,0 Гр
(М ± m × 106 клеток)

Примечание: * − статистически значимая разница по сравнению с контролем облучения, критерий Стьюдента, р < 0,05

    При анализе данных по периферической крови было отмечено, что содержание всех форменных элементов и гемоглобина у защищенных ВГ мышей выше, чем у контрольных животных. Можно предполагать, что в основе противолучевого эффекта лежит способность вакцины оказывать стимулирующее действие на восстановление гемопоэза.
    Полученные данные свидетельствуют о возможности применения ВГ как препарата двойного действия – антигриппозного и радиозащитного – для работников атомной промышленности и других групп риска радиационного воздействия. так как наши исследования были выполнены на модели острого радиационного поражения, то ВГ можно предлагать в качестве противолучевого средства при предполагаемом остром (аварийном) воздействии излучения на человека. ВГ уже была применена для иммунизации многих десятков миллионов людей по всей России. Можно сказать, что указанное воздействие явилось средством повышения радиорезистентности на популяционном уровне.
    Выраженными иммунотропными свойствами обладает пигмент растительного происхождения – меланин [37]. В наших экспериментах водорастворимый меланин, полученный из лузги гречихи, обладал выраженными лечебными свойствами при введении с питьевой водой как после однократного гамма и рентгеновского облучении, так и после фракционированного облучения [38]. тотальное 10‑кратное гамма‑облучение по 1 Гр в суммарной дозе 10 Гр привело к гибели 56,3 % в контрольной группе мышей. Все животные, ежедневно получавшие меланин с питьевой водой во время облучения и далее на протяжении 30 сут, выжили, при этом отмечено благоприятное действие приема меланина на состояние органов иммунитета и кроветворения.
    Меланин запатентован в качестве радиопротектора [39] и лечебного вещества [40] при лучевом поражении.
    Следует также отметить, что ВГ и меланин оказали выраженное противолучевое действие при облучении протонами с энергией 170 МэВ [41].
    Рядом авторов установлено [42, 43], что при использовании в качестве питьевой воды – воды, очищенной от тяжелых изотопов водорода и кислорода, отмечается стимуляция органов иммунитета и кроветворения. Данное обстоятельство побудило нас применить в качестве противолучевого средства так называемой легкоизотопной воды (ЛВ).
    Нами было изучено влияние ЛВ на выживаемость, гемопоэз и восстановление массы тела облученных мышей и крыс. В ходе исследования установлено, что ЛВ при использовании после облучения способна существенно увеличивать выживаемость, ускорять восстановление гемопоэза и массы тела облученных животных [44].
    В эксперименте использовали ЛВ, полученную ректификационным методом из московской водопроводной воды. Содержание дейтерия в ЛВ составило 35–90 ppm, судя по результатам лазерной спектрометрии.
    Лечебная эффективность ЛВ была изучена в опытах на 80 аутбредных мышах CD‑1, самцах и самках, с исходной массой тела 31–34 г и 40 крысах‑самцах породы Вистар с исходной средней массой тела 280–360 г. рандомизацию контрольных и опытных групп осуществляли по полу и массе тела.
    Животных облучали тотально γ‑квантами ⁶⁰Со на установке «Рокус‑М» (мощность дозы
0,21–1 Гр/мин) в дозах 5 Гр и 6,5 Гр. В результате облучения у животных развивалась костномозговая форма ОЛБ.
    Подопытным животным сразу после облучения в качестве питьевой воды давали в свободном доступе ЛВ с ppm 35 и 90, которую они получали до конца эксперимента. Контрольные нелеченые облученные животные получали дистиллированную воду (ДВ) с ppm 144. Необлученные животные, т.е. биоконтроль (БК), получали также ДВ.
    Влияние ЛВ на статус облученных животных оценивали по их выживаемости в течение 30 сут после облучения, а также по динамике массы тела. Состояние гемопоэза определяли на 8 сут после облучения мышей дозой 5 Гр по числу ядросодержащих клеток в костном мозге бедренной кости, числу эндогенных колониеобразующих единиц в селезенке, выявляемых по Буэну, и числу лейкоцитов в периферической крови.
    В наших исследованиях на мышах было установлено, что нелеченые животные контрольной группы в большинстве погибли, выживаемость составила 10 % и 16,6 %. Лечебное применение ЛВ с ppm 35 и 90 повышало выживаемость облученных мышей до 40–55,5 %.
    Снижение массы тела леченых животных в разгар ОЛБ не происходило, в то время как на 3–10 сут после облучения отмечено снижение массы тела в группе контрольных облученных животных.
    Помимо наблюдения за клиническим течением ОЛБ подопытных мышей обследовали на предмет состояния кроветворения на 8 сут после облучения в сублетальной дозе γ‑квантов ⁶0Со 5 Гр (табл. 4).

Таблица 4

Гематологический статус аутбредных CD-1 мышей-самок на 8-е сутки после облучения
γ-квантами ⁶⁰Со в дозе 5 Гр и леченых легкоизотопной водой (М ± m)

Примечание:
* – статистически значимое различие по критерию Стьюдента между группами ЛВ и ДВ, р ≤ 0,05
** – статистически значимое различие по критерию Стьюдента между группами ЛВ и ДВ, р ≤ 0,01

    Видно, что число ядросодержащих клеток в костном мозге, число эндогенных колониеобразующих единиц в селезенке и число лейкоцитов в периферической крови леченых животных (ЛВ с 35 ppm) существенно выше, чем у контрольных облученных животных. Увеличение как числа костномозговых клеток (t = 3,6, p ≤ 0,01), так и эндогенных колоний в селезенке (t = 2,6, p ≤  0,05) было статистически значимо по критерию Стьюдента.
    Анализ полученных данных позволяет сделать вывод о том, что лечение ОЛБ с помощью ЛВ повышает выживаемость животных и стимулирует восстановление гемопоэза, судя по показателям костномозгового кроветворения и числу эндогенных колоний в селезенке.
    Иммуностимулирующей активностью обладают агрегированные иммуноглобулины и их Fc‑фрагменты, опосредующие свои биомедицинские свойства через активацию системы комплемента. Нами в ранних работах была про‑ демонстрирована противолучевая активность иммуноглобулина G [45] и его Fc‑фрагмента [46], не связанная с антиген‑связывающими фрагментами.
    Определенные надежды на создание противолучевого препарата специалисты в области радиационной фармакологии связывают с пептидом микробного происхождения – флагеллином [47], имеющим сродство к Toll‑рецепторам и, таким образом, к активации естественного иммунитета.
    Многообразие иммуномодулирующих свойств цитокинов позволяет рассматривать эту группу веществ и коммерческих препаратов, способных как ослаблять, так и усиливать лучевое поражение, в качестве одних из наиболее перспективных патогенетических средств лечения лучевой болезни.
    Таким образом, совершенно очевидно, что радиационные нарушения иммунитета и микробиологического статуса являются важной составной частью патогенеза лучевого поражения, а средства коррекции иммуно‑микробиологического статуса перспективны для создания на их основе противолучевых препаратов.

Выводы

1. Поражение системы иммунитета в ходе ОЛБ, определяемое нами как тотальный вторичный иммунодефицит с характерным циклическим течением, является важной компонентой ее патогенеза. Иммунодефицит делает организм беззащитным к инфекционным агентам как эндогенного, так и экзогенного происхождения, и, кроме того, резко нарушается иммунорегуляторная и гепоэз‑регуляторная функции системы иммунитета.
2. Наличие иммунодефицита в облученном организме указывает патогенетические пути подхода к профилактике и терапии ОЛБ. В качестве заместительных лекарственных средств с успехом используются антибактериальные и противовирусные препараты. Позитивный эффект этих препаратов существенно усиливается с помощью иммуноглобулинов, лактоферрина и пробиотиков.
3. Важными средствами профилактики и раннего лечения лучевой болезни являются вакцины бактериального и вирусного происхождения, а также другие вещества микробного и растительного происхождения, а также синтетические.
4. Цитокины, как вещества – регуляторы систем иммунитета и кроветворения – заслуживают особого внимания экспериментаторов и клиницистов, разрабатывающих средства лечения лучевых поражений.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Barabanova A., Baranov A., Bushmanov A., Guskova A. Radiation Efects in Man. Selected clinical lectures. Eds.: K. Kotenko, A. Bushmanov. – М.: ОАО «Издательство «Медицина». 2008. 158 с.
2. Коноплянников А.Г. Клеточные основы радиационных эффектов человека // В кн.: «Радиационная медицина. Том 1. Теоретические основы радиационной медицины». Под общ. ред. Л.А. Ильина. – М.: Изд. АТ. 2004. С. 189–277.
3. Мартынов А.И., Пинегин Б.В., Пащенков М.В. Врожденный иммунитет как система защиты от воздействия на организм человека антропогенных факторов. – М.: Миттель Пресс. 2014. 272 с.
4. Korbling M., Fliedner T.M. History of blood stem cell transplants // Blood cell transplants. Eds.: R.P.Gale, C.H.Juttner, Ph.Henon. – Cambridge Univ. Press. 1994. P. 9–19.
5. Сбитнева М.Ф., Гвоздева Н.И., Игнашева Л.П. и соавт. Эффективность аутомиелотерапии в зависимости от количества трансплантированных клеток при радиационном поражении у собак // Радиобиол. 1977. Т. 17. Вып. 3. С. 372–377.
6. Иванов А.А., Кузнецов В.П., Уланова А.М. и соавт. Противолучевые терапевтические свойства лейкинферона // Радиац. биол. Радиоэкол. 1998. Т. 38. № 1. С. 62–70.
7. Neta R., Okunief P. Cytokine – induced radiation protection and sensitization // Seminars in Radiother. Oncol. 1996. Vol. 6. № 4. P. 306–320.
8. Рождественский Л.М. Цитокины в аспекте патогенеза и терапии острого лучевого поражения // Радиац. биол. Радиоэкол. 1997. Т. 37. № 4. С. 590–596.
9. Инструкция по медицинскому применению препарата Ингарон. Регистрационный номер ЛС‑000924 от 27.08.2010.
10. Иванов А.А., Баранов А.Б., Шальнова Г.А. и соавт. Инфекционный синдром у больных острой лучевой болезнью, пострадавших в результате аварии на Чернобыльской АЭС // Мед. труда и пром. экол. 2005. № 3. С. 1–7.
11. Мальцев В.Н., Пашков Е.П. Медицинская микробиология и иммунология. Под. ред. В.В. Зверева. – М.: Практическая медицина. 2014. 512 с.
12. Medical Management of Radiation Accidents. Second Edition. Eds.: I.A.Gusev, A.K. Guskova, F.A. Mettler. – London, New York: CRC Press. Roca. Raton. 2001. 472 pр.
13. Петров Р.В., Рогозкин В.Д. О принципах антибиотикотерапии при острой лучевой болезни // Патол. физиол. и эксперим. терапия. 1958. Т. 2. Вып. 1. С. 3–11.
14. Троицкий В.А., Туманян М.А. Влияние ионизирующих излучений на иммунитет. – М.: Медгиз. 1958. 199 с.
15. Пинегин Б.В., Мальцев В.Н., Коршунов В.М. Дисбактериозы кишечника. – М.: Медицина. 1984. 203 с.
16. Ханыков А.В., Иванов А.А., Насонова Т.А. и соавт. Микрофлора кишечника у облученных мышей при энтеральном введении малоадсорбируемых антибиотиков // Радиобиол. 1982. Т. 22. № 2. С. 280–283.
17. Иванов А.А., Симбирцев А.С., Мальцев В.Н. и соавт. Снижение опасности носительства условно‑патогенной микрофлоры при радиационном поражении с помощью пробиотика витафлор и антибиотиков // Мед. экстрем. ситуаций. 2013. № 1 (43). С. 76–81.
18. Андрианова И.Е., Мальцев В.Н., Уланова А.М. и соавт. Гематологический статус мышей, получавших пре‑, про‑, сим‑ и антибиотиков. 2012. № 3 (41). С. 109–116.
19. Бушманов А.Ю., Гастева Г.Н., Бадьин В.И и соавт. Методические рекомендации «Медицинские аспекты применения биологической добавки «Биобактон» и медицинского препарата «Биобактон сухой» у работников радиационно‑опасных производств». – М.: ГНЦ ИБФ. 2001. 16 с.
20. Ochsenbein A.E., Fehr T., Lutz C. et al. Control of early viral and bacterial distribution and disease by natural antibodies // Science. 1999. Vol. 286. P. 2156–2159.
21. Сосова В.Ф. Влияние введения гомологичных гамма‑глобулинов на исход лучевой болезни у животных // Мед. радиол. 1965. Т. 10. № 2. С. 54–58.
22. Клемпарская Н.Н., Шальнова Г.А. Нормальные аутоантитела как радиозащитные факторы. – М.: Атомиздат. 1978. 136 с.
23. Клемпарская Н.Н., Горбунова Е.С., Добронравова Н.Н. и соавт. Иммунотерапия экспериментальной острой лучевой болезни. Под ред. Н.Н. Клемпарской. – М.: Энергоатомиздат. 1981. 102 с.
24. Селидовкин Г.Д., Барабанова А.В. Лечение ОЛБ от равномерного и неравномерного облучения // В кн.: Радиационная медицина. Под ред. Л.А.Ильина. – М.: Изд. АТ. 2001. Т. 2. С. 108–129.
25. Maekawa K. Overview of Medical care for Highly exposed Victims in the Tokaimura accident // In book: Te Medical Basis for Radiation – Accident Preparedness. Eds.: R.C. Ricks, M.E. Berger, F.M. O’Hara jr. – Te Parthenon Publishing Group. 2002. P. 313–318.
26. Уланова А.М., Кузьмина Т.Д., Леоненко И.В. и соавт. Противолучевые свойства нормального гомологичного иммуноглобулина в условиях отсроченного применения у собак на фоне пероральной антибиотикотерапии. Сообщение I. Терапевтическая эффективность нормального гомологичного иммуноглобулина // В кн.: «Избранные материалы «Бюллетеня радиационной медицины». Том 1.» Под общ. ред. Л.А. Ильина и А.С. Самойлова. – М.: ФМБА ФГБУ «ГНЦ РФ ФМБЦ им. А.И. Бурназяна». 2016. С. 663–669.
27. Котеров А.Н., Пушкарёва А.В., Никольский А.В. Радиомодифицирующие свойства ксеногенного трансферрина по показателю эндогенных КОЕ в селезенке облученных мышей // Рад. биол. Радиоэкол. 2003. 43. № 6. С. 547–553.
28. Иванов А.А., Уланова А.М., Ставракова Н.М. и соавт. Противолучевая эффективность лактоферрина // Рад. биол. Радиоэкол. 2009. 49. № 4. С. 456–462.
29. Клемпарская Н.Н., Раева Н.В., Сосова В.Ф. Антибактериальный иммунитет и радиорезистентность. – М.: Медицина. 1963. 153 с.
30. Мальцев В.Н., Смирнова О.В., Стрельников В.А. и соавт. Радиация и вакцинация. – М.: Медицина. 1976. 192 с.
31. Андрущенко В.Н., Мальцев В.Н., Иванов А.А. Противолучевое действие веществ микробного происхождения // Рад. биол. Радиоэкол. 1996. 36. Вып. 2. С. 195–208.
32. Давыдова С.А., Трушина М.Н., Водякова Л.М. и соавт. Итоги комиссионных испытаний препарата РС‑10 как средства раннего лечения острой лучевой болезни // В кн.: «Избранные материалы «Бюллетеня радиационной медицины». Т. 1». Под общей редакцией Л.А. Ильина и А.С. Самойлова. – М.: ФМБА ФГБУ «ГНЦ РФ ФМБЦ им. А.И. Бурназяна». 2016. С. 571–581.
33. Либинзон Р.Е., Рогачёва С.А., Евсеева Н.К. и соавт. Использование гетерологичной ДНК для лечения острой лучевой болезни у обезьян // В кн.: «Избранные материалы «Бюллетеня радиационной медицины». Т. 1». Под общей редакцией Л.А.Ильина и А.С. Самойлова. – М.: ФМБА ФГБУ «ГНЦ РФ ФМБЦ им. А.И. Бурназяна». 2016. С. 582–595.
34. Разорёнова В.А., Андрущенко В.Н., Андрианова И.Е. и соавт. Вакцины в лечении лучевой болезни. Сообщение 5. Сравнительные данные об эффективности вакцины БТС и вещества ДИАШ при острой лучевой болезни у млекопитающих // В кн.: «Избранные материалы «Бюллетеня радиационной медицины». Т. 1». Под общей редакцией Л.А.Ильина и А.С.Самойлова. – М.: ФМБА ФГБУ «ГНЦ РФ ФМБЦ им. А.И. Бурназяна». 2016. С. 656–662.
35. Иванов А.А., Ершов Ф.И., Кузьмина Т.Д. и соавт. Радиопротективные и интерфероногенные свойства гриппозной вакцины // Рад. биол. Радиоэкол. 1995. Т. 35. № 2. С. 231–235.
36. Иванов А.А., Иванова А.С., Уланова А.М. и соавт. Противолучевое действие вакцины «Гриппол» // Рад. биол. Радиоэкол. 2010. Т. 50. №. 1. С. 1–5.
37. Иванов А.А., Андрианова И.Е., Мальцев В.Н. и соавт. Фармакологические свойства фитомеланина. //Мед. экстрем. ситуаций. 2014. № 4 (50). С. 66–72.
38. Иванов А.А., Андрианова И.Е., Булынина Т.М. и соавт. Фармакологические эффекты меланина у облученных мышей // Мед. радиол. и радиац. безопасность. 2015. Т. 60. № 5. С. 5–11.
39. Dadachova E., Casadevall A., Einstein C. Oral administration of melanin for protection against radiation. Patent US 2014037674. 2014.
40. Котенко К.В., Бушманов А.Ю., Иванов А.А. и соавт. Способ профилактики и лечения острой лучевой болезни в эксперименте. Патент РФ 2551619. Опубликован Бюл. № 15. 27.05.2015.
41. Иванов А.А., Абросимова А.Н., Булынина Т.М. Влияние вакцины «Гриппол» на резистентность мышей к облучению протонами // Саратовский научно‑медицинский журнал. 2015. Т. 11. № 4. С. 656–658.
42. Раков Д.В. Влияние воды с пониженным содержанием дейтерия и кислорода 18О на развитие лучевых повреждений в организме мелких лабораторных животных при низких дозах облучения. – М.: Автореф.канд.биол.наук. ГНЦ РФ – ИМБП РАН. 2007.
43. Куликова Е.И., Андрианова И.Е., Крючкова Д.М. и соавт. Влияние легкоизотопной воды на динамику массы тела и гематологические показатели у мышей // Авиакосмич. и экол. медицина. 2012. Т. 46. № 3. С. 39–44.
44. Иванов А.А., Ушаков И.Б., Куликова Е.И. и соав. Легкоизотопная вода – средство лечения острой лучевой болезни // Авиакосмич. и экол. медицина. 2013. Т. 47. № 5. С. 40–44.
45. Иванов А.А., Клемпарская Н.Н., Шальнова Г.А. Противолучевые эффекты иммуноглобулинов. – М.: Энергоатомиздат. 1990. 176 с.
46. Иванов А.А., Гуценко К.К., Громаковская Е.Т. Стимуляция гемопоэза у облученных мышей иммуноглобулином G лошади // Радиобиол. 1988. 28. № 1. С. 106–111.
47. Гребенюк А.Н., Аксенова Н.В., Петров А.В. и соавт. Получение различных вариантов рекомбинантного флагеллина и оценка их радиозащитной эффективности // Вестник Российской военно‑мед. академии. 2013. № 3 (43). С. 75–80.