Заключение

Когда срывают травинку, вздрагивает вся Вселенная…

Из древних Упадишад ¹  

    И так, мы познакомились с основными принципами и законами взаимодействий в треугольнике Человек–Природа–Общество. Мы выяснили, что действительно, экология – более чем научная дисциплина: она представляет собой проблемно ориентированную систему знаний, опирающихся на широкий круг проблем и вопросов, изучаемых совокупностью, как многих естественных наук, так и гуманитарных. Вопросы решения проблем, именуемых экологическими, на самом деле выходят далеко за рамки экологии в ее традиционной формулировке. Их решение требует дополнительных новых знаний, нового образа мышления. Опираясь на полученные знания, мы должны усвоить достаточно простую истину.

Даже знание основных законов, установленных современной наукой может не позволить нам в полном объеме предсказать наше будущее. Поэтому и пути решения многих проблем, именуемых экологическими, довольно часто оказываются неоднозначными, и требуют весьма детального, всестороннего и кропотливого анализа.

    Поэтому здесь существуют довольно серьезные проблемы.
    Любой природный процесс, будучи сам весьма сложной системой, представляет собой лишь некоторую составляющую другой, более сложной системы. Если к этому добавить неизбежно присутствующую стохастику, то проблема корректного выделения интересующего нас процесса всегда представляется нетривиальной проблемой. Бывают ситуации, когда «память системы» исчезает или почти исчезает, когда система становится крайне неустойчивой. Как уже указывалось выше, Пуанкаре назвал подобные состояния бифуркационными, Рене Том – катастрофами. Развитие биосферы – это цепь бифуркаций (наиболее значительные из которых теперь принято называть катастрофами) с непредсказуемыми исходами. Одной из таких катастроф было уничтожение прокариотической биосферы и замена ее биосферой, в которой главенствуют эукариоты. Полная перестройка биосферы произошла и тогда, когда живое существо вышло из океана. Наконец, появление человека – это тоже катастрофа, внесшая в число механизмов биосферы разум, тоже с непредсказуемым исходом.
    Таким образом, развитие биосферы в глобальном масштабе характеризуется крайней неустойчивостью. Максимум, что удавалось обеспечить существующей системе отрицательных обратных связей, это удерживать параметры биосферы в пределах, позволяющих сохраняться живому веществу. По-видимому, как всякая существенно нелинейная динамическая система, биосфера способна развиваться в целом ряде аттракторов, образом которых может служить странный аттрактор Лоренца, а не классические аттракторы. Эволюция биосферы – цепь постоянных переходов из одного аттрактора в другой.
    Причины смены аттракторов могут быть самыми различными. Это могут быть внешние причины космического характера – падение астероида, например, изменение светимости Солнца, появление или ослабление озонового слоя и многое другое. Могут быть и внутренние причины, как, например, накопление кислорода, губительного для прокариотов, который создавали сами прокариоты в процессе своей жизнедеятельности, то есть реакции фотосинтеза.
    Такое представление о характере развития биосферы может иметь и чисто практическое значение для выработки стратегии развития человечества.
    Само начало антропогенеза – это тоже катастрофа. Похолодание климата в начале четвертичного периода, сокращение площади тропических лесов, ужесточение борьбы за ресурс и как результат – наименее приспособленные (ими оказались – австралопитеки) были изгнаны из леса более приспособленными обезьянами. Результат катастрофы был непредсказуем. Они с большой вероятностью должны были погибнуть, но, как оказалось, именно они сделались властителями мира.
    Эта цепочка катастроф продолжалась. И каждый раз качественно менялся образ жизни наших предков и характер их развития. Так, однажды они не по своей воле отказались от биологического совершенствования, и дальнейшее развитие наших предков определило развитие организационных форм общества – произошла качественная смена аттрактора. И все эти катастрофы носили глобальный характер. Последним общепланетарным кризисом была неолитическая революция. Его причины носили внутренний характер: был исчерпан потенциал развития, связанный с совершенствованием каменного оружия и образом жизни охотника. Борьба за ресурс сократила население планеты, вероятно, во много раз. Именно в это время исчезли другие претенденты на право называться предками человека, например создатели мустьерской культуры². Остались только кроманьонцы. Может быть, даже не самые сильные, не самые умные, но обладавшие более совершенной нравственностью, то есть системой нравов, а значит, и более дисциплинированные, более приспособленные для создания более совершенной общественной организации.
    Однако пройдя через страшный кризис, наши предки полностью перестроили свой образ жизни. Человечество создало землепашество, а позднее, через пару тысяч лет, и скотоводство. Человек начал формировать искусственные биогеохимические циклы – начала возникать вторая Природа. Именно неолитическая революция породила собственность и положила начало всем современным цивилизациям. Развитие человечества пошло по совершенно новому пути. Обретя невиданное могущество, оно, однако, сохранило свое представление о биосфере, которое имело в доцивилизационный период, как о неограниченном резервуаре присвоения. И все современные цивилизации мы вправе называть присваивающими. Предсказать результаты биофункций невозможно, как и понять, какие из составляющих потенциала развития окажутся наиболее важными и как люди сумеют ими воспользоваться в постбифуркационный период.
    Существует множество индикаторов, показывающих, что потенциал присваивающих цивилизаций, возникших в начале голоцена, почти исчерпан. Люди не отдают себе отчета в том, что речь сегодня идет не об отдельных трудностях, а о цивилизационном кризисе, о переходе биосферы в состояние бифуркации.
    Можно быть почти уверенным, что очередная бифуркация, вызванная деятельностью человека, не приведет к уничтожению биоты. Механизмы биотической регуляции, как показывает история биосферы, справлялись и с бóльшими трудностями. Но ее эволюция перейдет в новый аттрактор. А будет ли в нем место для человека, сможет ли он обеспечить развитие цивилизации в новом состоянии биосферы – на этот вопрос ответа нет и быть не может, ибо постбифуркационное состояние любой системы непредсказуемо.
    Основная задача нашей цивилизации – не допустить перехода биосферы в состояние бифуркации. Выход из этого состояния неоднозначен. Он может дать и новые стимулы развития, как это случилось с кроманьонцами³ в результате неолитической катастрофы, а может привести и к полному исчезновению, как это случилось с людьми мустьерской культуры. Риск столь высок, что человечество допустить его не может. Отсюда и столь категоричная формулировка основной стратегической цели современной цивилизации.
    Представление о развитии биосферы как о динамическом процессе приводит к представлению о неизбежной смене спокойного развития периодами катастрофических перестроек. Оно дает основание для формирования фундамента стратегии планетарного разума. Без подобных исследований все рассуждения типа sustainable development или попытки написать Хартию Земли, столь модные не только на Западе, оказываются стоящими на песке. Вопрос чересчур серьезен, чтобы относиться легкомысленно к подобным соображениям.

1. Упаниша́ды – древнеиндийские трактаты религиозно-философского характера. Являются частью Вед и относятся к священным писаниям индуизма. В Упанишадах главным образом описывается безличный аспект Абсолютной Истины.

2. Мустьерская культура – культурно-технологический комплекс, ассоциируемый с поздними неандертальцами, и соответствующая ему доисторическая эпоха. Геологически приходится на верхний плейстоцен, конец рисс-вюрмского межледникового периода и первую половину последнего (вюрмского) оледенения Европы. Впервые определена Г. Мортилье в конце 1860-х гг. и названа по пещере Ле-Мустье на юго-западе Франции. Возникновение мустьерской культуры датируется примерно как 300 тыс. лет назад, закат культуры связывают с похолоданием и исчезновением неандертальцев около 30 тыс. лет назад. Сменяется культурами позднего (верхнего) палеолита: гибридной неандертало-кроманьонской, шательперонской и чисто кроманьонской ориньякской.

3. Кроманьонцы (фр. Homme de Cro-Magnon – кроманьонский человек) – считаются ранними представителями современного человека в Европе и отчасти за её пределами, жившие 40-12 тысяч лет назад. Название происходит от грота Кро-Маньон во Франции, где в 1868 году было обнаружено несколько скелетов людей вместе с орудиями позднего палеолита. Жили общинами по 15-30 человек и, по современным данным, впервые в истории создали поселения. Жилищем были пещеры, шатры из шкур, в Восточной Европе встречаются землянки. У кроманьонцев существовали погребальные обряды. В могилу клали предметы быта, еду, украшения. Мертвых посыпали кроваво-красной охрой, надевали сетку на волосы, браслеты на руки, на лицо клали плоские камни и хоронили в согнутом положении (колени касались подбородка). В Дольни-Вестонице в Моравии найдена древнейшая в мире печь для обжига керамики, которая использовалась кроманьонцем.